Фирсановка-1976

КОГДА МЫ БЫЛИ МОЛОДЫЕ…

Val Kaminski

Джон

Впервые в студенческом лагере МЭИ «Энергия» я оказался после окончания первого курса ЭЭФ летом 1976 года. Там я познакомился легендарным культоргом МЭИ, а впоследствии и основателем куста КСП РЭКС – Женькой Соколовым. У нас его все звали Джон. Он погиб в 1979 году где-то в Приэльбрусьи.

В «Энергию», или как мы называли свой лагерь – «Фирсановка», я поехал культоргом. Там же был и Джон. Надо заметить, что культорги – это была в определенном смысле голубая кровь «Фирсановки». Мало того, что в отличие от остальных отдыхающих нам не надо было платить за путевки – мы получали их в профкоме МЭИ бесплатно – главное, что в этом спортивном лагере нас никто не заставлял заниматься спортом, и строгие преподаватели и спорт. инструкторы смотрели сквозь пальцы, когда мы с отбоем пробирались за домиками к дыре в заборе на ночной костер в лесу за территорией лагеря. В общем, мы находились там на особом положении, что являлось предметом нашей гордости. По ночам мы собирались в одном из домиков и сочиняли скетчи и юмористические сценки на тему студенческой жизни, которые на следующий вечер показывали в Д/К лагеря собравшимся отдыхающим. Тогда это у нас называлось вечерами коллективов.

Джон зачитывает культоргам только что придуманное им приветствие коллектива

Культорги

Самое пустое и бездарное время для культорга в «Фирсановке» – это было время до обеда: отдыхающие под предводительством инструкторов стройными рядами уходили на стадион заниматься спортом, лагерь пустел, и нам оставалось только слоняться по территории и ждать обеда, придумывая от скуки, что бы мы могли устроить сегодня вечером в Д/К для отдыхающих.

Культорги «Фирсановка-77». На фото (слева направо): я, Люда Мягкова, Сережа Мусацков

В «Фирсановке» все жили в «финских» домиках. Каждый домик представлял собой эдакую сборно-щитовую 2-комнатную избушку с двумя входами с противоположных сторон. Обычно избушка была рассчитана 6-8 коек. Я жил в домике с очень классными ребятами. Жаль, по именам не всех помню. Интересно, чем сейчас занимаются пацаны? (А пацанам-то уж всем под 60)

На фото: второй слева – я, крайний справа – Игорь Овчаренко. Имен остальных ребят с этой фотографии я, к сожалению, уже не помню

Иногда днем мы дурачились в клубе, взяв инструменты нашего институтского ансамбля «Колеса Фортуны»

Колеса Фортуны

В нашем институте был самодеятельный ансамбль. Назывался он «Колеса Фортуны». Все его участники были студентами моего факультета – ЭЭФ. Каждое лето ребята выезжали в «Фирсановку». Они играли у нас на танцах, но самое главное – в «Фирсановке» они могли спокойно заниматься музыкой, работать над новым репертуаром.

«Колеса Фортуны» на сцене Д/К «Фирсановка»: Павел Рудаков – клавиши, вокал; Сергей Булочников – бас-гитара, вокал; Геннадий Жихарев – лидер-гитара, вокал; Владимир Чердак – барабаны.

В тот сезон, я это помню как вчера, парни играли каверы Beatles разных лет, вещи с альбома «Demons and Wizards» Uriah Heep, еще, кажется, что-то из Black Sabbath, и конечно же, композиции Deep Purple. Играли «Колеса» очень здорово, поверьте!

Генка Жихарев во время дневной репетиции позирует в объектив

The Earthbound

Было на территории «Фирсановки» и свое «злачное» место – небольшая стеклянная кафешка, расположенная на краю лагеря и служившая днем буфетом, перед отбоем превращалась в ночной бар «The Earthbound». Ночью там можно было купить совершенно свободно даже бутолочное пиво. Вход туда был открыт для всех, но простым отдыхающим посещать это заведение крайне не рекомендовалось. Название своему бару придумал сам бармен. Каждый вечер он выносил откуда-то большой лист ватмана, на котором было начертано кроваво-красной гуашью «The Earthbound». Многие спрашивали, как переводится название его заведения. Бармен говорил, что по-русски это означает «У предела». Это было место, где уставшие от «трудов праведных» культорги развлекали сами себя. Иногда туда мог заглянуть на огонек какой-нибудь спорт. инструктор под видом проверки режима отдыхающих спортсменов, но там он быстро начинал чувствовать себя лишним, после чего сразу удалялся.

Два культорга – Валя (в центре снимка) и Света Панина (справа) исполняют какой-то сильный танец под гитарный аккомпанемент моего друга и однокашника – Кости Жданова. В Валентину я тогда был жутко влюблен. В Светку – тоже, но правда, чуть меньше

«Вдоль Красной реки, моя радость, вдоль Красной реки, до Синей горы, моя радость, до Синей горы…» Трио в составе (слева направо): я – гитара, Нина Камзеева – вокал, а вторую девушку, которая поет, я не помню, чорт.

Сейчас я думаю: почему то время – эти короткие смены, проведенные в «Фирсановке» – я абсолютно безапелляционно считаю лучшими днями всей моей жизни? Видимо, из-за того, что там было какое-то особенное чувство бесконечной свободы. И эта свобода казалась тогда настолько незыблемой и само собой разумеющейся, что кажется, будто ее тогда можно было буквально пощупать руками, она будто висела в воздухе, мы дышали ею. Ни до, ни после я такой свободы не ощущал ни разу…

40 лет спустя

Прошли чуть менее сорока лет со дня нашего первого знакомства. Оказывается, «Фирсановка» жива и поныне. Вот фотографии, снятые в 2012 году, которые я нашел в Сети:

Наши «финские» домики внешне ничуть не изменились. Только щиты с окон посдирать, и можно снова заселяться.

Здание клуба. Оно расположено почти у самого входа в лагерь. Именно здесь проходили наши «вечера коллективов» и танцы, на которых играли «Колеса Фортуны».

Столовая.

Иногда на рассвете после песен под гитару у лесного костра мы с друзьями тайком забирались сюда. Поддевали двумя алюминиевыми вилками тяжелый щит, отделяющий кухню от столовой, перелезали через «раздачу» и начинали тайное ночное пиршество. Нет, еду, приготовленную на завтра для отдыхающих мы не трогали, мы пробирались в помещение, где на маленьких сковородах была приготовлена порционная еда для начальника лагеря Кузмича. Это был почти политический акт!

Еще домики. Вон там, в глубине кадра в центре снимка едва виднеется из-за деревьев темно-синий домик. С ним связана одна леденящая душу зловещая история, как меня разбирали на лагерном комитете комсомола за «аморальное» поведение.

Как-то раз с приятелем мы провожали наших коллег девчонок-культоргов после танцев до их домика. Внутри мы заболтались, потом кто-то достал бутылочку рислинга, мы выпили, после чего я зачем-то решил остаться у девчонок на ночь. Зачем-то – потому что совершенно никаких планов я не строил. Они просто предложили мне свободную кровать, мы вместе полночи проржали, пока, наконец, не заснули сном праведников. Но утром мы все же проспали всем домиком. Уже прогремела над лагерем побудка. (Не могу не сказать в скобках, что в качестве побудки радист запускал нам по всему лагерю в динамики заглавную песню с альбома Wish You Were Here – помните, как там издалека, постепенно нарастая, рождается гитарное соло?) Уже бодрые спортсмены выстроились перед клубом на утреннюю линейку, а нас все не было. И тогда в домик к девушкам решила зайти старший инструктор «Фирсановки» – легендарная Мать Анна. К тому времени мы наконец-то уже проснулись, и я стоял посреди комнаты, застегивая штаны. В общем, когда в домик вошла Мать Анна, то картинка ей представилась та, что надо. Это был драматический момент, практически, немая сцена из МХАТа. Потом меня разбирали на комитете комсомола за мое аморальное поведение, и даже хотели сначала исключить (из лагеря, из комсомола, из института – ото всюду), но в конце концов передумали и решили примерно наказать. Наказание, прямо там, на заседании вынесла председательствующая собрания и главная моя судия, очень жесткая женщина, почти как мужчина – вратарь нашей институтской команды по хоккею на траве. Она всё спрашивала меня: «Каминский, скажите, а зачем вам такие длинные волосы?» И она придумала мне изощренное наказание. Заключалось оно в том, чтобы меня вовсе не наказывать, а наказать одну Светку Панину, которую я тогда провожал. Светка должна была три дня заниматься чисткой мужских туалетов. Эх, чорт, ведь была же фотография у меня с этого «мероприятия». Не смог найти, жалко. Но всё прошло на ура: три дня мы таскались вдвоем по лагерю – впереди Светка в длинном казенном белом халате и огромных резиновых перчатках по локоть, а за ней я, с нарочито деловито видом, тащил ведро и швабру.

Административный корпус. Именно здесь меня судили и оглашали мой приговор. Почему-то все домики забиты просто щитами из досок, а на этом в качестве щитов – пионеры-герои. Именно здесь вратарь институтской хоккейной сборной на траве требовала, чтобы я ответил, почему у меня такие длинные волосы, и почему я не захотел участвовать в спартакиаде.

Еще домики. Кажется в том, что на первом плане, жила моя первая любовь – студентка из МЭИ по имени Валя.

Все цветные фото взяты с сайта: www.urban3p.ru/object12754/.

The End.