Чудеса Ферапонтова

Val Kaminski

Почему-то так получается, что каждые 12 лет в начале августа я оказываюсь в Ферапонтово Вологодской области. И не то, чтобы я не любил тех мест, или оказывался там помимо моей воли. Нет, наоборот, Ферапонтово – один из любимейших мною уголков на этой планете. Просто почему-то каждый раз я оказываюсь там как-то внезапно. То есть, я никогда не планирую поездку туда. Но проходит 12 лет, и в августе я снова в Ферапонтово.

На прошлой неделе (в августе 2010 г. – прим. авт.) я вернулся туда в третий раз. Из Вологды приехали цивильно – на автобусе. И вот первая стоянка. Точно на том самом «историческом» месте. Ровно 24 года назад я впервые поставил здесь свою палатку.

Есть люди, которых сильно будоражит слово «чудо». Хотя по-настоящему в чудеса верят не многие. Хочу рассказать вам одну историю о чудесах, свидетелем и непосредственным участником которых был я. Несколько эпизодов, объединяемых общим местом действия, но разорванных по времени, связаны между собой и переплетены удивительнейшим образом.

ПЁС

В свое время я много походил с рюкзачком по нашей необъятной. Двадцать с лишним лет назад все было иначе, в том числе и в Вологодской области. В 86-м те места были достаточно глухие, и пришлого народу там, я имею в виду – туристов, вряд ли можно было так уж часто встретить.

Нас было четверо: трое ребят и одна девчонка – моя тогдашняя жена. Помню, остановились мы на стоянку в лесу где-то по пути в Ферапонтово. Ближе к вечеру развели костер, сварили ушицы из местной рыбешки, которую днем наловили мои товарищи. А ночью к нам пришли волки. Нет, мы поначалу, конечно не поняли, что это были волки. Сначала в отблесках костра сквозь ветви кустарника мы увидели огоньки. Маленькие такие парные огоньки. На расстоянии примерно метров четырех от костра. Мы попробовали поулюлюкать, погреметь посудой. Ожидаемой реакции не последовало – огоньки не исчезли. Сначала мы насчитали, кажется, четыре пары. Потом из кустов показалась морда. Волк. Крупный такой, гад. Потом нас медленно стали обходить, как будто брать в полукольцо. Потом они по очереди стали, выходя из тени, как бы демонстрировать себя. Мы тогда были все очень молодые и слегка струхнули. Но все же сильно не растерялись, схватили из костра головешки и начали, громко крича и свистя, бегать по нашему пятачку вокруг костра, размахивая руками и тыкая в воображаемого противника горящими головнями. Постепенно волки как бы нехотя ушли. Мы от волнения всю ночь так и не ложились спать, обсуждая, что придется теперь на каждую ночевку оставлять дежурного.

Конечно, сейчас я понимаю, что нас вряд ли могли съесть те волки, но тогда нам все представлялось очень серьезным. Хотя, покусать-то кого-нибудь из нас они могли, наверное. А с другой стороны, почему нет?

На следующую ночь мы встали опять в лесу. Километрах в семи-восьми, наверное, от места прошлой стоянки. Так же развели костер, приготовили что-то перекусить, и стали ждать. А ночью, когда мы уже совсем собрались ложиться спать, оставив дежурного, к нам пришел огромный пес. Он подошел к нашему костру так спокойно, как будто это был его дом. Размером с хорошую овчарку, хвост колечком, с морды похож на лайку-хаски. Красивая породистая дворняга. Подошел и остановился. Мы бросили ему на траву тушенки. Он понюхал, но брать не стал. Тем не менее, знакомство состоялось. Мы сидели и ждали, что он будет делать, нам было интересно. А пес, сначала осторожно понюхав каждого из нас, просто подошел к костру и лег у наших ног. Волки нас в ту ночь не беспокоили. А утром пес встал и ушел. Наш поход продолжался еще дней семь, или восемь. Маршрут пролегал от Ферапонтова в Кириллов, а затем до Белозерска в основном лесом, чаще пешком, иногда автостопом на попутках. Тогда можно был всю страну объездить на попутках. Но сначала мы шли пешком. И каждый вечер на нашу стоянку приходил наш пес. Почему-то нас особенно удивляло то, что он ничего у нас не брал из еды. Приходил и ложился у костра. Мы сидели пили чай, бренчали песенки под гитарку. А он лежал как сфинкс. Мы ложились по палаткам спать, и спали, как убитые ничего не боясь. А утром, только дождавшись, когда мы начнем выбираться из палаток, наш пес вставал и уходил в лес.

Из Кириллова в Белозерск невозможно попасть не форсируя воду. Тогда там ходил паром. Но откуда наш пес взялся на той стороне на первой же ночевке – я сказать не могу.

После осмотра Белозерска мы двинулись в скором ритме на Вологду, чтобы успеть на обратный поезд на Москву. Там было уже не до пеших прогулок. Двигались в основном стопом. И как-то раз, уже не помню именно в каком месте нашего обратного пути, мы ехали какой-то отрезок на забитом до отказа местном сельском автобусике. Я стоял на передней площадке и вдруг увидел, как дорогу автобусу перебежал наш пес. Мои товарищи тоже увидели его. Мы подумали, что он так прощался с нами.

Но это было не первое из тех чудес, что с нами тогда произошли.

НОЖИЧЕК

За несколько дней до встречи с нашим псом, случилась еще одна история. Но прежде, чем рассказывать ее, и чтобы дальнейшее было понятным, я должен объяснить, как и почему мы оказались в том походе.

Один наш общий приятель учился тогда, кажется, на первом, или на втором курсе МАРХИ, и за лето ему было необходимо подготовить ряд каких-то то ли эскизов, то ли рисунков культовых сооружений. По имени он был Михаил, обладал черной курчавой шевелюрой, всюду не расставался со своим этюдником, и любил одеваться как парижский уличный художник, за что мы и прозвали его на французский манер – Мишелем. Собственно, Мишель и предложил нам составить ему компанию в той поездке. Мы совместно разработали туристический пеший маршрут с учетом посещения архитектурных достопримечательностей Вологодской области. Но, как часто бывает в таких случаях, уже в начале нашего путешествия мы выбились из графика, и чтобы пройти маршрут до конца и не опоздать на обратный поезд, нам пришлось отказаться от посещения ряда запланированных мест. Одним из них была Нило-Сорская пустынь, находящаяся чуть в стороне от дороги между Кирилловом и Белозерском. В то время на территории пустыни была расположена психиатрическая лечебница, а точнее приют для неизлечимых душевных больных. Несмотря на то, что некоторые исторические постройки, как нам было известно, там сохранились, мы решили пожертвовать этой точкой маршрута.

Моя тогдашняя жена – Ольга, была девчонкой совершенно отчаянной и жутко упрямой. Она сказала нам, что мы можем поступать, как знаем, но она от маршрута не отступит, и непременно посетит пустынь. И вот в один из дней, когда мы остановились на очередную стоянку в лесу, она объявила нам, что отправляется к Нилу Сорскому. Мы знали, что спорить с ней бессмысленно, и в конце концов согласились ее отпустить, получив предварительно с нее клятву, что только туда и обратно, бегом, и засветло непременно вернуться.

Конечно же засветло она не вернулась, и нам пришлось идти ее встречать, потом искать разделившись на разные направления. Но в конце концов, Ольга была найдена, и уже глубокой ночью мы все вернулись в наш лагерь к костру.

На нашей стоянке Ольга рассказала нам удивительную историю. По дороге в пустынь она сбилась с пути, пошла сначала не в ту сторону и потом ей пришлось долго возвращаться. В результате, когда она свернула с трассы в лес на тропу, которая вела к пустыни, начало уже смеркаться. А обратно она возвращалась уже в полной темноте. Неширокая тропа через густой вологодский лес освещалась только луной, по обеим сторонам слышались странные шорохи, а тут еще местные Ольге рассказали, что психи из лечебницы часто сбегают и идут бродить по лесу. Ольга шла по той тропе, замирая от каждого шороха, и только молила преподобного Нила, чтобы он подарил ей хоть самый маленький ножичек, на случай встречи с психами. Почему она просила именно о ножичке, она сама не могла толком нам объяснить – нам всем было ясно, что при встрече с агрессивным буйным никакой ножичек ей бы не помог. Но когда она обратилась к небесам в очередной раз со своей просьбой, то к своему великому удивлению вдруг увидела, что на тропе в тусклом лунном свете, едва пробивающемся через густые еловые кроны, поблескивает какой-то небольшой предмет. В лесу было так темно, что и саму тропу она определяла только по верхушкам деревьев. Как в поле ее зрения попал этот миниатюрный предмет, едва различимый на засыпанной хвоей земле? Она подошла ближе. Это был складной ножик. Маленький, сувенирный ножичек, с лезвием длинной не более 5-7 сантиметров, по форме он напоминал финку в миниатюре. Ножик лежал на тропе раскрытым, иначе она не смогла бы заметить его, потому что отсвечивало именно лезвие, а не рукоять. Ольга рассказала нам, что она подняла его, крепко-крепко сжала в кулаке, и зачем-то держа его перед собой на вытянутой руке, пошла вперед быстрым шагом, уже не пугаясь ни шорохов, ни теней. Вскоре она вышла на трассу, где мы ее и обнаружили, беззаботно идущей навстречу нам.

А потом, когда мы через несколько дней гоняли волков от своей стоянки, а точнее на следующее утро, Мишель привязал бечевкой Ольгин ножик к жерди, которую тут же срезал на месте, и стал скакать, издавая грозные вопли, подобно то ли японскому ниньзя, то ли первобытному бушмену. Мы все весело ржали над нашим Мишелем, и в конце концов, ножик как-то отвязался от палки и потерялся. Мы долго искали его в траве, то так и не смогли найти. Ольга даже плакала. Кстати, это был единственный случай за всю нашу совместную жизнь, когда я видел ее слезы.

Двенадцать лет

Прошли годы, я стал старше, и даже, как мне кажется, взрослее. В моей стране сменилась экономическая формация. Я давно был женат на другой женщине, и дружил совсем с другими мужчинами. Однажды, когда наступило время моего очередного отпуска, внезапно оказалось, что по ряду не зависящих от меня причин я не смогу поехать туда, куда собирался. Но отпускные были уже оформлены, и чтобы отпуск совсем не пропал, мне пришлось срочно что-то придумывать. И тут мне позвонил мой приятель Витька, который тогда занимался перегоном подержанных иномарок из Германии. Он сказал, что пригнал в Москву очередное авто, покупатель уже собирает деньги, и теперь у Витьки внезапно образовались 2 недели «вынужденного простоя». Я посетовал ему на свои обстоятельства, и в конце концов мы решили, что нам вдвоем вполне можно отправиться в какое-нибудь путешествие. Только куда? Витька, как и я, был когда-то заядлым туристом, и не знаю почему, но я вдруг предложил ему поехать со мной, и вместе пройти маршрут по лесам и церквам Вологодской области. Витька согласился.

На сборы у нас ушло не более двух суток, мы взяли билеты на поезд, и оказались в Вологде. Я очень смутно помнил тот свой первый поход по этим местам. Но Витьке врал, что знаю Вологодскую область, как свои пять пальцев. Мы остановились в гостинице возле вокзала, в ближайшем киоске купили карту Вологодской области, и на следующий день автобус уже вез нас в Ферапонтово.

В Ферапонтово мы сразу договорились об экскурсии на завтра, и пошли искать место для ночлега. Лагерь мы разбили, обойдя Бородаевское озеро, на его противоположном берегу. Наша стоянка была расположена у самой кромки густого хвойного леса, а непосредственно перед нами у воды стояла стена камышей. Лучи закатного солнца пробивались между кронами деревьев так, что сквозь камыши монастырь как будто светился изнутри каким-то праздничным желто-оранжевым светом, он казался полупрозрачным. Картинку я запомнил, кажется, навсегда.

Ферапонтов монастырь утром с противоположного берега Бородаевского озера

На закате (фото: август 2010)

В утренней дымке (фото: август 2010)

После экскурсии по монастырю мы рассчитывали пройти старым трактом, по дороге, которую по преданиям проложил святой чудотворец Ферапонт (в миру Федор Поскочин – прим. авт.), когда уходил от Кирилла искать места для основания своей обители. Когда-то, еще каких-то 20-30 лет тому назад, это была действующая дорога, соединяющая Кириллов и Ферапонтово, дорога известная с незапамятных времен. Но потом в тех местах чуть в стороне проложили бетонку, и дорога потеряла свое значение, забылась и поросла лесом. Однако пройти по ней, по крайней мере еще тогда – в конце 90-х, вполне было можно. Несмотря на то, что она практически полностью заросла подлеском, на всем ее протяжении остались покосившиеся, или поваленные, телеграфные столбы, по которым мы с Витькой и ориентировались. Расстояние до Кириллова по старой дороге составляет километров пятнадцать-двадцать, и пройти весь путь за один световой день, естественно, не составляло особого труда. Но мы с Витькой не ставили перед собой задач спортивного свойства, поэтому и решили разбить этот отрезок на 2 дня, и организовать в середине пути дневку. Когда нам показалось, что приблизительно половина пути между Ферапонтовым и Кирилловом уже пройдена, мы скинули рюкзаки и я, как человек знающий по моей легенде эти места, углубился в лес для поиска стоянки. Подходящее место я нашел довольно быстро – это было место нашей той стоянки двенадцатилетней давности.

Здесь я обязан кое-что объяснить, чтобы было понятно все дальнейшее. Дело даже не в том, что прошло 12 лет – память на места у меня вообще-то достаточно хорошая – дело в другом. Тогда, в 86-м, я шел со своими друзьями, совершенно не отмечая ни дороги, ни тех мест, которые мы проходили. Голова моя была полностью свободна, а душа открыта небу, и солнцу. И я, на самом деле, даже приблизительно не смог бы сказать, как мы тогда шли, по какой дороге, и где могли делать остановки. И поэтому, когда я почувствовал – не догадался, не увидел, а именно почувствовал, что это то наше место, место, где ровно двенадцать лет назад со своими приятелями я пугал ночью стаю волков – я пришел в состояние некоего замешательства.

Мы с Витькой поставили лагерь, сварили супчик, а вечером у костра в золе я нашел ножик. Тот самый, что здесь потерял Мишель 12 лет назад. Это был он – тот самый маленький сувенирный ножичек, по-прежнему в открытом состоянии, только очень грязный, с поржавевшим лезвием, и слегка потрескавшейся ручкой. Витьке я, естественно, ничего не сказал, потому что представлял себе, что бы мог ответить приятель-перегонщик на мою повесть о мистическом ножичке и духе Нила Сорского, витающего над нами. Ножик я просто потихоньку прибрал и спрятал в рюкзак.

Наш намеченный маршрут мы прошли полностью, заходили мы и в Нило-Сорскую пустынь, на территории которой по-прежнему была расположена психиатрическая лечебница. А через некоторое время, будучи уже в Москве, я случайно узнал, что вскоре после нашего посещения, там случился пожар, и пустынь сгорела практически дотла вместе с расположенной на ее территории лечебницей и прочими постройками. Из пациентов и персонала лечебницы при пожаре не пострадал никто.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Когда мы вернулись в Москву, то узнали, что в нашей стране случился дефолт. Позвонив на работу, я понял, что выходить мне после отпуска, собственно говоря, уже некуда – фирма, в которой я работал директором по маркетингу, прекратила свое существование. Найти новую работу тогда было очень трудно, особенно, если ты маркетолог. Витька, кстати сказать, тоже сильно погорел: ту пригнанную из Германии иномарку он потом продавал чуть ли не больше года.

Как-то раз, кажется это было недели через две после нашего возвращения из похода, мне позвонил Витька и сказал, что одна его знакомая ищет для фирмы, в которой она работает, опытного специалиста по маркетингу, и готова со мной встретиться. Встречу мне назначили в ЦДХ на Крымском Валу, где, якобы, та знакомая как раз проводила какие-то семинары. Двух минут общения с Витькиной подругой мне вполне хватило, чтобы понять, что она полностью больная на всю голову идиотка. Чтобы не обидеть Витьку, я подождал, пока она закончит гнать свою пургу, вежливо попрощался и, чтобы потраченное время не было потрачено совсем уж впустую, решил прогуляться по залам ЦДХ. И в одном из залов я столкнулся лицом к лицу с Ольгой. Мы спустились в кафе, и она там рассказала мне, что теперь она астролог, и как я понял из ее слов – широко известный авторитет в узких кругах знатоков этого дела. Чтобы поддержать разговор, я попросил ее составить мне гороскоп. Она ответила, что это дело требует серьезного подхода, и если я действительно хочу иметь гороскоп, то должен специально для этого приехать к ней в офис. Еще она сказала, что даже учитывая наше знакомство, составлять гороскоп она мне возьмется только за деньги, так как если составлять гороскоп просто так, за бесплатно, то проку от него точно не будет никакого. Я согласился и сказал, что плата будет обязательно.

Через несколько дней я заехал к Ольге в офис, где она занималась составлением гороскопов для своих клиентов. А когда зашел разговор об оплате, я вынул из кармана тот самый ножичек. Конечно же, она его вспомнила. Ольга составила мне тогда подробнейший гороскоп на ближайшие, кажется, сто лет. Пока из того, что она мне напророчила, не сошлось ровным счетом ничего ни на йоту. И больше мы с ней не встречались.

А еще она мне тогда сказала, что ножичек тот не мог к ней не вернуться, что все это время она его ждала, и что то, что Витька направил меня в ЦДХ к той малахольной своей подруге – это только чтобы я вернул Ольге ее ножичек. Собственно, из ее слов выходило, что и работу я потерял, и дефолт случился только из-за того, чтобы я ей привез ее этот амулет. Чорт! Не дурачился бы тогда глупый Мишель, не скакал бы ирокезом вокруг костра, может, и дефолта бы не было, и жили бы мы сейчас совсем иначе.

Вот такие чудеса. Или, вы считаете, не чудеса? В 2022 году, если буду жив, конечно же я опять окажусь в Ферапонтово. Для меня это теперь уже вне всяких сомнений. Мне тогда будет 64 года – это нормально.

Вот ссылка из Викимапии на те места – http://wikimapia.org/#lat=59.9257… …