Новый Год на Кипре

Val Kaminski

На пути из Месопотамии, что проходит по Средиземному морю к дельте Нила в царство фараонов, лежит остров. Название ему Кипр – Cyprus. На Кипре родилась Афродита, обнаружена древнейшая в Европе стоянка Homo Sapiens, похоронен святой Лазарь, тот самый, воскрешенный Христом, там стоит самый древний православный монастырь в мире. Когда киприоты говорят: «это было недавно», то вполне вероятно, что они могут подразумевать и 20, и 30 веков назад. Кипр – это моя мечта, побывав там однажды, я оставил на Кипре свое сердце, оставил, кажется, насовсем.

Вот краткий репортаж о встрече нового года на Кипре, несомненно, лучшего из новогодних праздников в моей жизни.

НОВЫЙ ГОД НА КИПРЕ

Кипр – маленький островок в Средиземном море, расположенный недалеко от... Нет, не так. Население Кипра составляет... Нет, опять не так. На самом деле, можно написать всего одну фразу: Кипр – это место где зимуют розовые фламинго. Мне кажется, что все остальное по сравнению с этим просто не имеет значения.

Итак, Кипр. 30 декабря. Мы с моим товарищем на его машине едем по автобану, связывающему центр Ларнаки с аэропортом. Обычная трасса, похожая, наверное, на любой автобан Европы или, скажем, на шоссе Москва-Домодедово. Прямая как стрела полоса асфальта, по обеим сторонам маловразумительные кустики. Останавливаемся у обочины, продираемся через кусты, и моему взору открывается это. Мы стоим на берегу соленого озера. Берег устлан морской галькой, мертвенно неподвижная гладь воды, отливающая голубоватым свинцом, и в центре водной глади они – фламинго. Их здесь сотни. А может быть, тысячи. Они стоят плотной группой, изредка переминаясь с ноги на ногу. Розовая ажурная пелена над водой. В воздухе парит птичий гомон. Их курлыканье сливается в один общий звук. Звук, не громкий и чуть-чуть печальный, он летит над водой и поднимается к небу. Пытаться передать эту картину бессмысленно. Это нужно видеть. Внезапно начинается дождь.

Первое впечатление о Кипре – это доселе неведомый мне пьянящий запах, по сравнению с которым любой самый изысканный парфюм кажется дешевым тройным одеколоном. Первый раз я ощутил этот запах еще в аэропорту. Я долго искал глазами источник, но позже понял – так пахнет сам воздух. Он меня сопровождал с первой минуты, и потом на протяжении всего пребывания на Кипре. Богатый утонченнейший букет ароматов, в котором первыми ощущаются запахи соленого моря, нарциссов и апельсинов. Потом начинаешь различать еще добавки каких-то неведомых пряностей. Все это сливается в один благоухающий шлейф, волнами накатывающий на тебя неизвестно откуда. На ум приходят строки из Бродского:

“	И в последний раз пока здесь Этот воздух как вино пью”

Этот воздух действительно хочется пить. Потому что его жалко выдыхать.

Что еще можно рассказать о Кипре... Например, о том, как в новогоднюю ночь я со своей любимой женщиной бродил по пустынным и удивительно тихим улочкам старого города.

Ларнака, 22:00 – на улицах ни души. Во дворах, среди финиковых пальм и пик, увешанных оранжевыми плодами, похожими на апельсины, стоят надувные деды морозы. Если все время не держать в памяти, что сегодня 31 декабря, а не 31 мая, то кажется, что их просто забыли убрать с прошлого Нового Года. В окнах некоторых домов видны искусственные елочки, увешанные мигающими гирляндами. На улицах так тихо, что, кажется, слышишь свое дыхание. Нет, конечно, киприоты отмечают Новый Год, но не так как у нас, без этой самозабвенной буйной радости, неминуемо переходящей на утро в тихую грусть по утраченному времени. Мне кажется, что они вообще не испытывают никаких эмоций ни по поводу того, что год закончился, ни по поводу того, что начинается другой. Им вообще, по-моему, до этого нет никакого дела – счастливые часов не наблюдают. Еще можно рассказать о кафе на берегу моря, где подают каракатиц и осьминогов, о пиве КЕO, о крепчайшей зивании, которую гонят монахи в самом древнем в мире монастыре Киккос на горе Олимп, о древних олимпийских богах, многие из которых при ближайшем рассмотрении впоследствии оказались и не богами вовсе, а вполне реальными жителями Кипра. Но это уже будет совсем другая история.

Ларнака, 31 декабря. Утро после дождя. Вид с балкона гостиницы на Пальмовую набережную (Phinikoudes Promenade).

На фото слева: Ларнака, 31 декабря. Пять вечера. Скоро Новый Год. На фото справа: 1 января, утро нового года.

Cок, выжатый из собранных вчера апельсинов, чудный кипрский кофе и сэндвич под аккомпанемент средиземноморского бриза в кафе «Alexander» – что еще нужно, чтобы встретить первое утро нового года.

В полдень идем купаться. Температура воздуха +19°C, воды +17°C. Местные аборигены смотрят на нас с нескрываемым восторгом.

Центральный пляж Ларнаки, 1 января.

Во второй половине дня – прогулка по городу. Такой вот дворик в центре Ларнаки на Пальмовой набережной. В глубине двора на балконе надпись "For sale", которая висит здесь, возможно, с 1974 года. На зашторенной двери, на вывеске под арабской вязью имя владельца – Мохамед Исмаил. Обратите внимание: как чисто убран двор, и никакой мазни типа «смерть черножопым» или «бей чурок» здесь не увидишь.

На фото слева: дом с надписью "For sale". На фото справа: кусочек колониальной архитектуры – здание городского полицейского управления. Решетки на окнах видите? Это тюрьма.

В 1974 году Турция, ссылаясь на посягательство «черных полковников» вторглась на остров, обосновав свои действия Договором о гарантиях независимости Кипра от 1960 года, что привело в итоге к разделу острова на две части – турецкую и греческую. Кипр, еще до вторжения, просил помощи у СССР, но наше государство почему-то побоялось ввязываться. А Великобритания не побоялась, разместив свой контингент «голубых касок» на линии, разделяющей северную и южную части острова. Хотя и поздно, но англичане сумели приостановить межэтническую резню. Так что, не даром 3% территории Кипра по конституции теперь принадлежит Великобритании.

С 1974 года греки-киприоты не любят, когда их называют греками. Они говорят, что они не греки, они – киприоты. И на нас они совсем не обижаются, за то, что мы их бросили тогда. А англичанам благодарны, хотя, без особого фанатизма. Оставив себе всего половину своей земли, они выгнали оттуда всех этнических турок, а на свою южную часть забрали с севера всех своих. Так и живут. Недавно у них был референдум. Они проголосовали против объединения. Хотя у многих там, на северных территориях, остались их дома. Киприоты, кажется, навсегда сделали свой выбор. Их не хотели пускать в Евросоюз, пока они не согласятся объединиться, потом поняли, что они непреклонны, махнули рукой и приняли так, как есть. В Ларнаке я видел целые брошенные кварталы – бывшие турецкие. Все удивительно чисто, в окнах не разбито ни одного стекла, ни одной матерной надписи на стенах. Потому что, когда ты уверен в себе, когда знаешь точно, что готов пойти до конца, то к чему зря сотрясать воздух и пачкать стены.

Так что, домик этот на фотографии вечно будет пустой. Как заброшенный склеп – снаружи прибранный и аккуратный, а внутри холодный и темный. Он простоит, я думаю, дольше многих домов в Ларнаке. И никто его не купит. Никогда. Ни за сколько.

Вечером пускаемся с моим товарищем в пабл-кросс по местным пивным. KEO – какой же это все-таки божественный напиток. Лучшего пива я не пил.

На фото слева: у входа в один из пивных баров Ларнаки. На фото справа: трудная дорога домой.

Турецкий квартал, и безлунная ночь. Пипец. Заблудились мы, брат. Куда нам идти? Кто нам в силах помочь? А жены поймут.                         И простят.

3 января. Музей древней эллинской культуры в Пафосе. А еще Пафос – кажется, единственное место в Европе, где выращивают бананы.

На следующий день – дорога на Олимп. Не в переносном смысле. Недалеко от той деревни, что на фото слева, когда-то жила Афродита.

На фото слева: дорога на Олимп. На фото справа: деревня Лефкара на склоне Олимпа. Дом местного ремесленника-ювелира.

Выше по склону монастырь Киккос. Основан в 950 г. То есть за 50 лет до крещения Руси. Один из богатейших православных монастырей мира. Например, его общине принадлежат земли в Цюрихе и Люцерне, на которых стоят швейцарские банки. За тысячу с лишним лет поднакопили деньжат и прикупили по кусочкам. А у себя на Кипре на паях с местной компартией Киккосу принадлежит завод KEO. Наверное, единственный случай, когда коммунисты с попами сделали что-то хорошее, объединившись. А какое пиво! Не пиво – нектар.

В монастыре Киккос.

Киккос по своему внутреннему строению напоминает Соловецкий монастырь. Только намного больше солнца.

И наконец, вот она – вершина Олимпа. Выглядит она именно так, а не как в той дурацкой рекламе маргарина.